Григорий Яковлевич Бакланов родился в 1923 году в Воронеже. В 1941 ушел на фронт рядовым, откуда был направлен в артиллерийское училище. Закончив его, попал на Юго-Западный, а затем на 3-й Украинский фронт. Был тяжело ранен, полгода провел в госпиталях, перенес несколько операций. Закончив войну начальником разведки артдивизиона, поступил в Литературный институт. Первый рассказ «Выговор» был опубликован в журнале «Крестьянка» в 1951 году. Затем в 1954 вышла повесть «В Снегирях», а в 1955 - очерк «Новый инженер». По направленности эти произведения принадлежали к «деревенской прозе». Однако известность писателю принесли повести о войне: «Девять дней (Южнее главного удара)» (1958) и «Пядь земли» (1959). Первая повесть Г. Бакланова «Южнее главного удара» явилась, как писал Василь Быков, «необыкновенно наглядным примером того, как неприкрашенная военная действительность под пером настоящего художника зримо превращается в высокое искусство, исполненное красоты и правды».
Бакланов принадлежал к поколению фронтовых писателей, первые книги которых были отнесены к так называемой «лейтенантской» литературе. Действительно, их авторы, как справедливо заметил Александр Твардовский, «выше лейтенантов не поднимались и дальше командира полка не ходили» и «видели кровь и пот войны на своей гимнастерке».
Официальная критика встретила резко отрицательно эти произведения, расценив их как образец будто бы порочной «окопной правды». Такая литература действительно во многом противостояла патетической «военной» прозе первых послевоенных лет, тому, что было создано фронтовыми корреспондентами. И только в конце 50-х годов события Великой Отечественной войны стали воссоздаваться не только как великий подвиг народа, но и как великая беда, сделавшая несчастными миллионы людей.
Судьба отдельного человека на фронте окажется в центре внимания и в последующих произведениях Бакланова: в повести «Мертвые сраму не имут» (1961), в рассказе «Почем фунт лиха» (1962), в романе «Июль 41 года» (1964). В 70-е годы Бакланов напишет несколько произведений о мирной жизни, среди которых роман «Друзья» (1975) и повесть «Меньший среди братьев» (1978). Однако героями этих книг являются люди, прошедшие войну.
В 1979 году, почти после пятнадцати лет «мирной прозы», Бакланов опубликует повесть «Навеки - девятнадцатилетние», которая будет отмечена Государственной премией. В ней писатель снова обратится к военным будням: «Война шла третий год, и, что непонятно, стало привычно и просто». Смысл заглавия повести заключается в том, что автор, рассказав об одной судьбе, показал судьбу целого поколения, в духовном облике которого лежало высочайшее чувство ответственности. «Все они вместе и по отдельности каждый отвечали за страну, и за войну, и за все, что есть на свете и после них будет». Таким образом, заглавие, являясь своеобразным символом эпохи, формирует у читателя предпонимание произведения.
Повесть «Навеки - девятнадцатилетние» открывается посвящением: «Тем, кто не вернулся с войны. И среди них - Диме Мансурову, Володе Худякову - девятнадцати лет». Кроме этого, произведению предшествуют два эпиграфа, каждый из которых по-своему соотносится с основной мыслью текста. Так, отрывок из стихотворения Ф. Тютчева «Блажен, кто посетил сей мир /В его минуты роковые» способствует раскрытию величия бессмертного героического подвига народа; в то время как цитата С. Орлова «А мы прошли по этой жизни просто,/ В подкованных пудовых сапогах» знаменует о тяжелых военных буднях.
Также необходимо отметить композиционное своеобразие повести. На наш взгляд, ее можно назвать кольцевой, так как начало произведения предвосхищает его конец. Участники киноэкспедиции, снимавшие фильм о минувшей войне, случайно нашли останки солдата. «Живые стояли у края вырытой траншеи, а он сидел внизу». По зеленой от окиси пряжке только и смогли определить, что это советский офицер. Его имя, его жизнь остались не известны никому. И автор своей повестью как бы пытается исправить эту ошибку, дав герою имя, фамилию и судьбу.
Сюжетное построение повести осуществлено преимущественно на романной основе, в центре повествования которой один год жизни девятнадцатилетнего, еще не совсем опытного лейтенанта Третьякова. Возглавив батарею, он чувствовал в сложные, сомнительные минуты, что «не кто-то другой, кого в душе чертыхать можно, отвечал за него, а он сам командовал людьми» и поэтому был в ответе за них. Третьяков боялся ошибиться, так как знал, что война ошибок не прощает. Так, об этом свидетельствуют эпизоды, связанные с поисками пункта назначения, деревни Ясеневки, с переправой батареи через бревенчатый, местами подгнивший мост. Вместе с тем он испытывал чувство стыда за свои порой мальчишеские действия, например: «Под мост полез, что-то кричал… Проще было сесть рядом с трактористом и спокойно вести батарею: и шуму меньше, и толку больше». Такая сложность и неуверенность возникала оттого, что Третьяков в первое время чувствовал себя еще чужим среди бойцов. И только потом он проявит и умение, и храбрость, и стратегическое мышление, и силу духа.
В произведении множество невыдуманных подробностей, свидетельствующих о неисчерпаемом запасе фронтовых впечатлений автора. Избегая композиционной рыхлости и расплывчатости, он выстраивает каждый эпизод, отличающийся законченностью, строгим отбором деталей. В связи с этим Василь Быков отмечал, что «вся военная проза Бакланова <…> отличается скрупулезным вниманием к мельчайшим подробностям солдатского быта, окопного житья…». В повести читатель найдет и детали, вызывающие ужас («…Лежали они в траве перед противотанковым рвом, будто все еще ползли. И внизу, скатившись туда от взрыва, чуть не наступил Третьяков на полузасыпанного глиной бойца. Чей-то зеленый телефонный провод пролег через него поперек»), и забавные (под обстрелом два солдата, артиллерист и пехотинец, оба «присели, катушку ни один из них не выпускал из рук»), а порой смешные и страшные одновременно («Они в пехоте, - не без зависти рассказывает солдат-артиллерист, - потери на другой день собирают. Сначала водку получат, потом потери сообщат. Завтра, знаете, сколько у них будет водки»). Однако такая тонкость и выразительность деталей, складывающихся в безупречно правдивую картину нелегкой жизни офицера переднего края, характерна и для прежних произведений Бакланова. Например, много общего у лейтенанта Третьякова и героя повести «Пяди земли» лейтенанта Мотовилова - и в короткой биографии, и в житейских правилах и представлениях. Совсем еще юные герои обостренно чувствуют ценность каждого прожитого дня, каждого мгновения. Так, в памяти Третьякова навсегда останутся и случайный поцелуй незнакомки, и зимний свет за окном, и ветка дерева под снегом, и робкое рукопожатие украинской девушки Оксаны.
Таким образом, раскрывая внутренний мир героев, автор использует лаконичные и вместе с тем художественно емкие детали, несущие большую смысловую нагрузку в произведениях. Этим достигается психологическая достоверность и конкретность образов героев, которые и во время боя, и в минуты затишья, и на госпитальной койке - везде остаются людьми высоких поступков.
Тем не менее в повести «Пяди земли» автор и герой неразделимы (повесть написана от первого лица), в то время как в повести «Навеки - девятнадцатилетние» автору необходима дистанция, чтобы выразить новое, «отеческое чувство» к герою. Ведь не случайно Бакланов в одном из интервью скажет: «Навеки - девятнадцатилетние» я писал, когда мне было уже за пятьдесят. И герой этой повести, как и Мотовилов, нынче годится мне уже не в сыновья даже, а почти что во внуки. Я думаю об этих юношах - святых, честных, самоотверженно выполнивших свой долг, - с отеческим чувством думаю о них, мне больно, что так рано оборвались их жизни». Таким образом, юность, открытость и кровавая беспощадность войны представляет собой чудовищный контраст, пронизывающий весь образный строй произведения. А гибель героя только усиливает неповторимость и трагичность жизни. Однако смерть никогда не заглушает в героях Г. Бакланова чувства жизни, веры и ответственности. «Никогда еще от каждого из нас не зависело столько, - говорит капитан Атраковский, сосед Третьякова по госпитальной палате. - Потому и победим. И это не забудется. Гаснет звезда, но остается поле притяжения. Вот и люди так». Отсюда, мотив веры является одним из ведущих мотивов прозы Г. Бакланова.
|
